Согласно теории одного немецкого психолога, сейчас мы переживаем эпоху «игры в реальность». Вот почему и происходит смешение реального и символического. Возникает жажда замкнутого пространства, желание забаррикадироваться, и, если к этому добавляется агрессивность, человеком овладевает жажда засесть в танке.
Согласно теории одного немецкого психолога, сейчас мы переживаем эпоху «игры в реальность». Вот почему и происходит смешение реального и символического. Возникает жажда замкнутого пространства, желание забаррикадироваться, и, если к этому добавляется агрессивность, человеком овладевает жажда засесть в танке. Непонятно? И не нужно понимать, я прочел об этом в одной газетной статье. Вот тут-то и появилась мода, если это можно так назвать, на электронные чудовища, игрушечное оружие, телевизионные игры.
Вам кажется, что я совсем распустился? Но когда-нибудь и вы поймете всю омерзительность здоровья. Если история животных — это история эволюции, то история человека — это эволюция вспять. Да здравствуют чудовища! Чудовище — могучее олицетворение слабости!
Мы по своему усмотрению определяем человеку место, где он должен жить, а сбежавшему набрасываем на шею цепь и водворяем на место... мы видим в этом здравый смысл, но имеем ли мы на это право?.. кому разрешено наперекор воле человека решать за него, где ему жить?..
— Человек убегает оттуда, где жил, лишь для того, чтобы найти успокоение в каком-то другом месте. О какой уж тут сильной воле может идти речь? Лучше бы подумал об ответственности, долге.
так же невыразительна, как панцирь краба
Скрыться — это не право, а воля.
Так открывается занавес моих полутемных служебных обязанностей в этой полутемной прихожей.
Город — замкнутая бесконечность.
Мне заплатили тридцать тысяч иен, следовательно, хотят, чтобы сфера моей деятельности была ограничена тридцатью тысячами иен.
Нет, может быть, не я потерял самого себя, а я потерян самим собой.
