Из узурпирования общественным человеком позиции человека как такового последовала утрата Духом суверенности в качестве нашего
sensus communis) взяло на себя функцию антропологического (sensus universalis)
Перед нами перманентность — по существу иная, чем в большевистском толковании: она имеет в виду не переход от настоящего (буржуазно-демократического, локального) к будущему (к мировой диктатуре пролетариата), а непрерывность самого настоящего как бунта. Симулятивная, безбудущностная история, в которой мы очутились, вызвала к жизни революцию, долженствовавшую быть самоцельным