И все же мое чувство к Оми, первая в моей жизни любовь, было поистине невинно, как невинно плотское желание птички, таящееся под пушистым покровом перьев. Мной владела не жажда обладания, а искушение, соблазн в самом чистом своем выражении.
Куда подует ветер, туда и наклонится ива.
Кажется, ему стала нравиться сама идея быть жертвой эпохи.