«Говорят, что несчастье хорошая школа: может быть. Но счастие есть лучший университет. Оно довершает воспитание души, способной к доброму и прекрасному, какова твоя, мой друг; какова и моя, как тебе известно», — пишет Пушкин Павлу Нащокину в конце марта 1834 года,
О Пушкине говорят, пишут, спорят. Он — реальный участник литературного процесса.
двухтомник Ариадны Тырковой-Вильямс
Пушкину не свойственны, говоря современным языком, туристская любознательность и абстрактное почтение к древностям. Его больше трогает то, что создано чьей-то фантазией, что пробуждает его собственное воображение.
Но начинается искусство все-таки, наверное, не с прилежания, а с большой страсти.
«В детстве у меня не было детства», — решительно отрежет Чехов.
Культ детства — религия эгоцентриков, которые всматриваются в себя, чтобы понять мир.
На Земле есть Россия, в России — Москва, в Москве — Немецкая слобода.
«...Пишу пестрые строфы романтической поэмы — и беру уроки чистого афеизма». Упомянут «умный афей» — это домашний врач Воронцовых англичанин Хатчинсон. Человек, который отрицает существование «разумного Творца и правителя» и тем производит на поэта впечатление. «Афеизм» считается крамолой (слов «атеист» и «атеизм» в русском языке пока еще не существует)
еринослав, к генерал-лейтенанту Ивану Никитичу Инзову
