Они уже были гораздо глубже зоны досягаемости солнечного света. Их аппарат разогревал море. Тепло проникало из нагревателей в кабину, а через металлическую шкуру аппарата – в воду, которая мигом пожирала его.
Эта однообразная теплая тьма, монотонный шелест воздуха, хруст обивки, шуршание кожи не могли не воздействовать на время – оно разрушалось и кровоточило. Его мгновения не перетекали друг в друга, а рождались мертвыми. «Я выпал из времени», – подумал Иоганнес.
Шрамы – это не раны, Флорин Сак. Шрам – это зажившее место. После ранения шрам восстанавливает ваше тело.
Доул стоял за ней, и его присутствие было для Беллис как дефект в хрустале.