услышав лязг пряжки его ремня. Вскоре девушка и сама быстро и ловко была освобождена от одежды…
Спустя какое-то время она открыла глаза. Теперь у нее была возможность закутаться в одеяло – большое, мягкое, но бесконечно чужое. Герман застегивал последние пуговицы на рубашке. Поймав взгляд девушки, он наклонился к ней и, погладив по волосам, чмокнул ее в лоб:
– Ты прекрасна. Такая, о какой я мечтал. Не зря я ждал столько лет.
Вера снова закрыла глаза с одним только желанием – уснуть и не просыпаться более никогда.
Несмотря на нарушение последовательности событий, романтический ужин никто не отменил. Герман был крайне воодушевлен, довольная улыбка не сходила с его лица. На протяжении всего вечера он не выпускал Верину руку из своей руки. Он походил на ребенка, получившего в подарок долгожданную игрушку, оправдавшую его самые смелые ожидания. Вера наблюдала за ситуацией как будто со стороны и немного недоумевала: имея довольно высокую самооценку, она все же не припоминала случаев, когда близость с ней вызывала у мужчины подобный восторг. Конечно, никто не жаловался, а напротив, оставался доволен, но все же в современном мире свободных отношений, многообразия и беспорядочных связей довольно сложно удивить человека. Оставалось только одно объяснение: Фишер был верен искалеченной жене даже последние годы после аварии. И Вера оказалась именно той, с кем он приоткрыл замурованный долгое время «ящик Пандоры». Может быть, это просто гормональный всплеск, но Герман светился так, что даже прислуга обратила внимание на его приподнятое
организма появляется шанс, что орган приживется полностью и