Сложившееся в литературе представление об элитарном характере «первой волны» русской эмиграции не вполне соответствует действительности. Подавляющее большинство эмигрантов принадлежало к непривилегированным слоям (средние городские слои, студенты, мелкие землевладельцы, квалифицированные рабочие, крестьяне, казаки, офицерство); их судьба в конечном счете, несмотря на первоначальные мытарства, сложилась гораздо благополучнее, чем у их соотечественников, оставшихся на родине
Итак, Вы в третий раз строите свою жизнь. Такова наша судьба. Жить две, а то и три жизни.
Поди столкуйся с вами со всеми насчет того, что Академия наук есть Академия наук, что родина не перестает быть милою оттого, что она несчастна, что уехать заграницу — подвиг не из великих…
НАСЛЕДНИК КЛЮЧЕВСКОГО (А. А. КИЗЕВЕТТЕР)
Мы не знаем, какой была бы Россия, если бы революция не срезала ее тонкий культурный слой и если бы бежавшие и изгнанные остались на родине и в конечном счете работали на ее благо.
также Л. Н. Толстого, передавшего на переселение гонорар за роман «Воскресение», выехало в 1898–1899 годах около 7500 чел. Уезжали также меннониты, штундисты (более тысячи), отправившиеся в Америку, духовные молокане, субботники, переселившиеся в Палестину.
По религиозным мотивам из России уехали, по-видимому, не менее 30 тыс. чел. Наиболее интенсивно эмиграция проходила в 1890–1905 годах (около 18 тыс. чел.). В 1898 году было получено разрешение МВД на эмиграцию духоборов, без права возвращения на родину. Всего в Канаду при поддержке английских и американских квакерских организаций, а
три книги Маклакова — «Власть и общественность на закате старой России» (Париж, 1936. Т. 1–3), «Первая Государственная дума» (Париж, 1939) и «Вторая Государственная дума» (Париж, б. г., очевидно, 1946 или 1947). Полагаю, что эти книги являются наиболее полным и скрупулезным изложением истории двух первых Государственных дум; разумеется, их история изложена под определенным углом зрения.
1. Максимализм программных требований партии, в особенности созыв Учредительного собрания, что не могло быть осуществлено без полной капитуляции царского правительства.
2. Бескомпромиссное отношение партии к Витте и Столыпину, которые — по Маклакову — могли и должны были быть использованы как союзники, а не отброшены как враги.
3. Безоговорочное отрицание лидерами партии самой идеи участия кадетов в правительствах Витте и Столыпина.
4. Тенденция партии использовать Государственную думу не для конструктивной законодательной работы, а как трибуну противоправительственной агитации.
5. Догматические требования немедленного пересмотра Основных законов, имея в виду всеобщее избирательное право, ограничение компетенции Государственного совета и ответственность министров.
6. Наконец, опубликование Выборгского воззвания было мерой явно революционного характера, так как и роспуск Государственной думы, и назначение новых выборов не противоречили конституции [105].
За 1921–1931 годы, после объявления политической амнистии в 1921‐м, в Советскую Россию-СССР вернулось свыше 181 тыс. чел. (пик пришелся на 1921 год — 121 843 чел.), большинство из них, по данным эмигрантской печати, было репрессировано.
