Оборона необходима, — и м-р Верлок радовался бы тому, что причастен к столь полезному делу, — если бы не его органическое отвращение от всякого лишнего труда. Его лень была не гигиеничной, но органической, связанной со всех его существом. Он был, фанатический приверженец безделья.
— Бедный, бедный, — пробормотал Стэви, еще глубже задавая руки в карманы. Он ничего не мог сказать. Вся его жалость и нежность к тем, кому больно, все его страстное стремление утешить и лошадь, и кучера, воплотились в странное желание взять их, пригреть и уложить с собой в постель, как это делала с ним в детстве сестра Винни, когда он забивался в угол, плача от горя и обиды. Он помнил, что тогда ему становилось хорошо, как в небе. Стэви забывал часто самые простые факты, например свои имя и адреса, но у него была ясная память на чувства. Он знал, что пожалеть и укрыть у себя в постели — самое верное средство утешения, но понимал, что в широких размерах оно неприменимо.
История делается орудиями производства, а не идеями, — все меняется от изменения экономических условий — искусство, философия, любовь, добродетель — даже истина