И в моей, ныне ледяной, груди билось некогда пламенное сердце; и моя, ныне холодная, душа некогда кипела страстями; и мое, ныне погасшее, воображение было некогда, к моему несчастию, слишком живо, слишком услужливо. Легковерный и неопытный, я видел везде одно добро и спал сном сладостным, волшебным. Но, к несчастию, скоро проснулся и увидел, что воображение обмануло меня самым жестоким образом. Опыт разогнал золотые мечты и показал горькую действительность. Разочарованный, обманутый, я не верил самому себе, когда начал смотреть на все предметы глазами рассудка. Любовь, на коей я основал все здание моего блаженства, послужила к моему несчастию. Я любил людей со всем жаром молодого, неопытного сердца — и увидел, что их действиями управляют эгоизм и предрассудки. Больно было мне расставаться с моими мечтами — и наконец с горькими слезами расстался я с ними, как младенец с игрушками. Глубоко схоронил свои страсти в сердце и навсегда отпел им панихиду. И теперь, сказав обманам прости, предавшись во власть рассудка, я чувствую себя гораздо счастливейшим, нежели было во время оно, хотя иногда — признаюсь в слабости — и вздыхаю о нем. На мир смотрю спокойными глазами, как зритель, а не актер. Впрочем, я еще и теперь люблю предаваться обольстительному воображению; верую в любовь, в дружбу и во все, что составляет сладострастие благородных душ; так же, как и ты, страстен ко всему высокому, прекрасному; но держу свои страсти и воображение б равновесии с рассудком, и даже так, что последний немного перетягивает.
огненные же слова твои опасны для моей ледяной груди: могут растопить ее.
они нашему брату, темному человеку, непонятны;
