заключенном, о совершенном браке; о том, что он знает теперь, что такое наслаждение Особенно ужасна была для Плато-ши минута, когда Аратов, несколько придя в себя и увидав ее возле своей постели, сказал ей:
- Тетя, что ты плачешь? тому, что я умереть должен? Да разве ты не знаешь, что любовь сильнее смерти? Смерть! Смерть, где жало твое? Не плакать, а радоваться должно - так же, как и я радуюсь
И опять на лице умирающего засияла та блаженная улыбка, от которой так жутко становилось бедной старухе.
нашла его лежавшим на полу
Но он не пришел в себя по-вчерашнему, как ни бились над ним С ним в ту же ночь сделалась горячка, усложненная воспалением сердца.
Через несколько дней он скончался.
Странное обстоятельство сопровождало его второй обморок. Когда его подняли и уложили, в его стиснутой правой руке оказалась небольшая прядь черных женских волос. Откуда взялись эти волосы? У Анны Семеновны была такая прядь, оставшаяся от Клары, но с какой стати было ей отдать Аратову такую для нее дорогую вещь? Разве как-нибудь в дневник она ее заложила - и не заметила, как отдала?
дожидался ночи - не то что с нетерпеньем, а с любопытством. "Что же далее? - спрашивал он себя, - что будет?" Изумляться, недоумевать он перестал; он не сомневался в том, что вступил в сообщение с Клгфой; что они любят друг друга... И в этом он не сомневался Только... что же может выйти из такой любви? Вспоминал он тот поцелуй... и чудный холод быстро и сладко пробегал по всем его членам. "Таким поцелуем, - думалось ему, - и Ромео и Джульетта не менялись! Но в другой раз я лучше выдержу... Я буду обладать ею. Она придет в венке из маленьких роз на черных кудрях.
Но как же дальше? Ведь вместе жить нам нельзя же? Стало быть, мне придется умереть, чтобы быть вместе с нею? Не за этим ли она приходила - и не так ли она хочет меня взять?
Ну так что же? Умереть - так умереть. Смерть теперь не страшит меня нисколько Уничтожить она меня ведь не может? Напротив, только так и там я буду счастлив... как не бьн счастлив в жизни, как и она не была... Ведь мы оба - нетронутые! О, этот поцелуй!
