на самом деле я хотела убить только часть себя – ту часть, которая хотела покончить с собой, заставляя меня все время размышлять об этом, превращая любое окно, любой поезд, любой предмет кухонной утвари в реквизиты на репетиции трагедии.
эти глаза, зеленее моря и кипарисов наших темнее, — видела я, как они погасли… лучше бы мне родиться слепою. он застонал и невнятно крикнул: «ласточка, ласточка, как мне больно!» верно, я птицей ему показалась.