Библиотека свободы InLiberty

Opus magnum великого философа и экономиста XX века Фридриха Августа фон Хайека, «Конституция свободы» в деталях описывает позитивный идеал классического либерализма применительно к современному обществу и пересматривает устройство его основных институтов, опираясь на глубокий философский фундамент.

Небольшая книга американского экономиста, историка и философа Мюррея Ротбарда — один из самых ясных и компактных ответов на вопросы: что такое деньги, как работает денежная система и как она эволюционирует на протяжении истории.

Небольшая книга великого австрийского экономиста Людвига фон Мизеса стала первым систематическим очерком бюрократии и с безоговорочной убедительностью объяснила ее неэффективность: бюрократы такие же люди, как и все остальные, и так же как и все остальные, в первую очередь они будут действовать в своих собственных интересах. Отсюда необоримое стремление бюрократии увеличивать свой штат и захватывать всё новые зоны общественной жизни под гнет своего регулирования, отсюда ее желание быть неподотчетной и несменяемой. Отсюда и еще более важный вывод: не может быть плохой и хорошей бюрократии, она всегда одинакова, и единственный способ уберечь от нее общество — это жестко ограничить ее полномочия.

Едва ли не главная проблема, которая стоит сегодня перед политической философией, сводится к вопросу о том, как люди, при всех своих отличиях, могут жить вместе без насилия и ущерба свободе друг друга? Ответ на этот вопрос предлагают профессор Лондонской школы экономики Чандран Кукатас и его концепция «либерального архипелага», представляющая общество как конгломерат свободных ассоциаций людей, каждая из которых устроена по своим собственным правилам.

Никакое общество не может нормально существовать, если не будет хотя бы отчасти сопротивляться быстрым переменам, особенно таким, которые предпринимаются сверху, во имя соображений прогресса. Консерваторы уже потому выполняют важную роль, стоя на пути у соблазнов масштабного государственного строительства и социальной инженерии. Признавая за ними эту заслугу перед делом свободы, Фридрих Хайек вынужден тем не менее признать, что не может причислить себя к их числу. Главным образом потому, что консерваторы не испытывают на самом деле недоверия к правительственному принуждению, и готовы ему противостоять только в том случае, когда им не по пути. Но и в этом случае они не могут предложить свой, альтернативный политический идеал, и потому проигрывают борьбу за направление движения и либералам, и социалистам. Небольшое и сочувствующее эссе Хайека (1960) — простое объяснение тому, почему либералы тяготеют к республиканцам и консерваторам, но никогда на деле не могут с ними солидаризоваться и вынуждены искать третью силу.

«Люди обладают правами» — с этих трех слов начинается знаменитая книга Роберта Нозика, и из этих трех слов он выводит идею минимального государства, которое может заниматься защитой прав и охраной контрактов, но больше ничем. «Анархия, государство и утопия» (1974) показывает, как может возникнуть такое государство, насколько широки его пределы (не слишком), и почему за этот политический идеал стоит бороться. Книга известна в первую очередь тем, что служит официальным представителем либертарианства в недружественной среде профессиональных философов и главным противовесом для «Теории справедливости» Джона Ролза.

«Социальная статика» (1854) должна была, по замыслу автора, стать изложением «социальных законов, обуславливающих счастье человечества». Герберт Спенсер не сомневался, что законы эти могут быть только либеральными; его трактат — первое последовательное изложение принципов индивидуальной свободы в современном виде. А XIX глава, «Право игнорировать государство», была радикальна настолько, что впоследствии он не включал ее в переиздания книги, обеспечив недлинному тексту заслуженную славу. Если все люди свободны, писал Спенсер, а источником власти является народ, то каждый из нас вправе игнорировать государство, и никакая власть никакого большинства над нами не может быть легитимной.

Идеи свободы издавна пользовались непропорционально большим интеллектуальным влиянием и непропорционально маленьким политическим. Экономист Мюррей Ротбард положил много сил на то, чтобы изменить эту диспропорцию. Либертарианцы, считал он, должны искать середину между сектантской позицией (не идти на компромиссы и ничего не достичь) и оппортунистической (прийти во власть, предав свои идеалы). «К новой свободе» (1973) — его политический манифест, довольно радикальный даже по меркам многих единомышленников: он в принципе отказывает государству в праве на существование. Несмотря на это дружелюбно написанная книга Ротбарда оказалась популярна и влиятельна и входит в любое собрание важнейших текстов о свободе.

В знаменитом эссе (1819), опубликованном вскоре после изгнания Бонапарта, Бенжамен Констан сравнивает идеал свободы классических обществ Греции и Рима с тем идеалом, который завоевывал мир с середины XVIII века. В древних полисах свобода означала политическое участие в жизни республики, за которое, однако, гражданам приходилось платить полным подчинением общественному диктату. Не только рабы, но и рабовладельцы не обладали правами. В новое время свобода стала означать верховенство права и гражданские вольности. Непосредственное участие в политической жизни стало значить вместе с тем куда меньше: прямую демократию сменила представительная. Французская революция, заметил Констан, пыталась наследовать устаревшему представлению о свободе, и потому закончилась террором, а не процветанием. Власть, даже если она принадлежит народу, не может заменить естественных прав.

В вечном споре о том, должно ли государство производить блага (или ограничиваться защитой прав и контрактов) маяки сыграли молчаливую, но важную роль. Они служили примером того, что рынок способен не на все. Частный предприниматель не сможет окупить построенный маяк, говорили экономисты, потому что судовладельцы могут пользоваться им бесплатно. Рональд Коуз — может быть, величайший экономист 20 века — решил проверить это рассуждение на практике и в небольшом эссе (1974) показал, что большинство маяков построили частные люди, а национализированы они были много лет спустя.

Айн Рэнд, уроженка Петербурга, уехавшая из СССР в 1920-е годы, была убеждена, что главная слабость капитализма — в отсутствии философской доктрины, способной поддерживать самую моральную и продуктивную систему общественных отношений. Всю свою жизнь она пыталась исправить это, давая предпринимателям идеологические основания для их деятельности. В беллетризированном виде ее мысли содержатся в романе «Атлант расправил плечи», ставшим одной из самых продаваемых книг всех времен, а в аналитическом — в небольшом эссе «Что такое капитализм?» (1965). Капитализм, говорит Рэнд, — это продукт трудолюбия и ума, а не капитала; кто-то защищал эту мысль убедительнее, но никто — убежденнее, чем она.

Знаменитое эссе оксфордского философа (1958) исследует два толкования слова «свобода». Первая, негативная интерпретация, полагает свободой отсутствие принуждения по отношению к человеку, наделенному свободой воли. Вторая, позитивная, требует, чтобы человек обладал мерой контроля над собственной жизнью — в смысле политического участия и физической возможности влиять на свою судьбу. Две эти интерпретации вроде бы имеют отношение к одному политическому идеалу, замечает Берлин, но на деле несовместимы между собой. И только одна из них может стать фундаментом для построения тоталитарного общества.

Классический текст немецкого Просвещения, построенный вокруг одного простого аргумента. Свобода, утверждает Гумбольдт, — это необходимое условие реализации высшей ценности, разностороннего развития человека. Поэтому любое ограничение свободы приносит вред. Многие идеи, впервые сформулированные в «Опыте установления пределов государственной деятельности» (1792), семьдесят лет спустя распространил и прославил Джон Стюарт Милль в эссе «О свободе».

Небольшое эссе бельгийского экономиста Густава де Молинари (1849) считается краеугольным камнем анархо-капитализма — радикальной политической теории, отрицающей необходимость государства в пользу универсального характера рыночных механизмов, способных регулировать все без исключения виды общественных отношений. В центре внимания Молинари один из последних бастионов государственной власти — обеспечение общественной безопасности, ради которой с существованием государства смиряются даже самые последовательные его критики. Но все-таки может ли быть обеспечение безопасности частным и конкурентным сервисом?

«Второй трактат о правлении» (1690) — своего рода теоретическая основа английского Билля о правах, одной из первых попыток законодательно закрепить права человека — до сих пор остается самым фундаментальным текстом либеральной политической философии, обосновывающим права личности, разделение властей и общественный договор как механизм формирования государства.

«Теория нравственных чувств» Адама Смита (1759) опровергает расхожее мнение об эгоизме как основе либерального общественного устройства — автор формулы о «невидимой руке» рынка был не только экономистом, но и моральным философом и не представлял человеческое сообщество без эмпатии — способности сопереживать другим.

Едва ли не самый темпераментный и радикальный публицист времен Американской революции Томас Пейн был одним из тех авторов, кто помог американским отцам-основателям переизобрести государство на принципиально новых, умозрительных принципах, ставивших свободу личности выше религии, традиции и права сильного. «Права человека» (1791) были написаны Пейном в защиту Французской революции — в Англии за них он был заочно осужден, а во Франции — выбран членом Национального конвента.

Манифест индивидуального ненасильственного сопротивления государству, стоящий в одном ряду с текстами Толстого и Ганди, со страстью утверждает права личности и необходимость отстаивать их перед лицом несправедливого государства. Сам Торо, в будущем знаменитый писатель-романтик, к моменту выхода «О гражданском неповиновении» (1849) успел посидеть в тюрьме за отказ платить налоги в знак протеста против войны США с Мексикой.

Небольшой памфлет французского сторонника свободной торговли Фредерика Бастиа (1850), посвященный неочевидным следствиям экономических решений, навсегда остался в истории экономической мысли благодаря приведенной там притче о разбитом окне — универсальной иллюстрации пагубности государственного вмешательства в экономику.

Текст Милля вышел в свет одновременно с книгой Дарвина «Происхождение видов» и может сравниться с ней если не в революционности, то во влиятельности: именно там были определены границы человеческой свободы — человек свободен до тех пор, пока не наносит вреда другим; и именно там была описана тирания общественного большинства, которую Милль считал куда более опасной, чем тирания правительства.