– Как тулуп?

– А вот так.

И я вижу эти знакомые, маленькие, пронизывающие глаза. Они так близки к моему лицу. И какой в них хищный блеск! – блеск желания, жадности, насилия! И слышу я тяжелое дыхание около самого своего уха. И чувствую – мощная рука уже разорвала узел платка и берет меня за воротник. И чувствую также, что я испугался – испугался этого человека, который меня когда-то нянчил на руках и который меня теперь хочет… Но должен ли бояться его я? Я – барин, я могу войти в свои права. И вошел. Крикнул:

– Федор! Ты ошалел?.. Дурак! Мерзавец!

– Ладно, ладно. Давай-ка тулуп-то… Нечего там! Давай.

Роль не помогла. Тот же глухой, сдержанный голос был ответом на мой крик; также спокойно, неторопливо держали меня эти мощные руки за воротник тулупа и уже нащупывали крючок и петлю; также хищно, жадно, жестоко блестели во тьме эти маленькие, пронизывающие глаза.