Вокруг было столько всего, что сам боженька велел заснять.
Бабушка Славика зря боялась излучения мобильных телефонов — истинную погибель таили в себе дисковые аппараты времен ее молодости, от одного звонка которых можно было получить инфаркт
Будучи мальчиком, взращенным в однополой семье — мамой и бабушкой, — он с детства был приучен не говорить с женщинами о возрасте — их, своем, неважно.
Какая дичь, отрешенно думал он, куда я полез, зачем это все, когда на свете существуют сырники с ванилью…
Славик, как истинный горожанин, уверенно отличал только елку от березы.
Спустя полчаса Славик трясся в метро, затертый в угол разморенными весной согражданами, решительная часть которых была уже в футболках, а нерешительная — еще в шапочках.
Славик был хорошим мальчиком, бабушкиным внучком, а Матильда была бешеной сукой.
а детали мироздания таковы, что — как их ни свинчивай — получается мясорубка.
Славик вдруг мысленно вскипел: до чего же мерзкая баба. Но вот об этом упоминать нельзя, это сексизм и переход на личности.
Кто же знал, что запреты и рамки можно полюбить так же истово, как и свободу
