Твои ночи были бессонны, всю ночь напролет в твоих устах было имя любимой, ты презирал все на свете, ненавидел Жизнь и жаждал смерти, искал печального уединения и бежал людей,
разве ты не замечаешь, как сильно ты осуждаешь себя, оправдывая ее. Тебе угодно выставлять ее образцом святости — тем самым ты признаешь себя безумным и преступным; она, по твоим словам, была в высшей степени счастлива, ты же — глубоко несчастлив любовью к ней.