Все эти горы вокруг него, подобные уступам больших окаменелых волн, черные расселины на склоне крутых скатов, громадность синего неба, сильный дневной свет, глубина пропастей — все его смущало; и безнадежное уныние овладевало им при зрелище пустыни, почва которой, искаженная допотопными переворотами, являла вид обрушенных цирков и дворцов. Горячий ветер приносил вместе с запахом серы как бы испарения богом проклятых городов, зарытых глубоко, ниже берегов Мертвого моря, под тяжелыми его водами. Эти следы бессмертного гнева пугали ум тетрарха; и он пребывал недвижим, опершись обоими локтями на перила и сжимая виски руками.
В самое мгновение солнечного восхода два человека, некогда отправленных Иоаканамом, появились с столь давно ожидаемым ответом.
Они сообщили этот ответ Фануилу, который тотчас восторженно умилился духом.
Он им показал ужасный предмет на блюде, между остатками пира.
Один из двух людей сказал ему:
— Утешься! Он сошел к мертвым, чтобы известить их о пришествии Христа.
Ессей теперь только понял те слова Иоаканама: «Дабы он возвеличился, нужно мне умалиться!"
И все трое, взявши голову Иоаканама, направились в сторону Галилеи.
Так как она была очень тяжела — они несли ее поочередно.
Сквозь узкое отверстие ресниц мертвые зеницы Иоаканама и потухшие зеницы Авла, казалось, что-то сказали друг другу. Потом Маннаи представил голову Антипе; и слезы потекли по щекам тетра
