Страна моя идет ко дну
Со мною заодно,
А мне обидно за страну
И боязно за дно.
*
Измучен нервными трудами,
И о покое грезя лишь,
Все больше я ценю с годами
Благотворительную тишь.
Да вот хотя бы та же рыба,
Подводный обитатель дна,
За то одно уж ей спасибо,
Что дара речи лишена,
Настолько, что простые звуки
Числом не более пяти
Не может без телесной муки
Она на свет произвести.
Мир рыб суров и безотраден,
В отличие от мира птиц,
Ни жестов им язык не даден,
Ни даже выраженье лиц.
И все же рыбье безъязычье
Стократ милее для меня,
Чем с перепою пенье птичье
Или диджеев трескотня.
Жизни вялое теченье
Приближается к финалу,
Скоро буду снят, похоже, навсегда с повестки дня.
Для бесплатного леченья
У меня здоровья мало,
А для платного леченья мало денег у меня.
Видно стал совсем не нужен
Я родному государству.
Помогать мне, дармоеду, никакого смысла нет.
Вот доем холодный ужин —
И постылое лекарство,
Что как мертвому припарки, вылью на фиг в туалет.
А потом слова такие
Брошу, граждане, в лицо вам,
А потом скажу с последней, древнеримской, прямотой:
Оставайтесь, дорогие,
Вы в дерьме своем свинцовом
И хлебайте полной ложкой без меня густой отстой.
Распрощавшись с оболочкой,
Я отправлюсь на рассвете,
В самый легкий, самый звонкий, самый лучший из миров,
Где не буду жалкой строчкой
В государственном бюджете,
Но кумиром санитарок и любимцем докторов