Обратные композиции
В своих книгах А. Тавров развивает и углубляет принципы метареалистической школы. Его сверхнасыщенная метафорами поэзия ставит в центр внимания ту часть нашего мира, что расположена «с той стороны» обыденного, машинального сознания человека. Она словно бы заново и впервые выходит к жизни, вещам и словам, подступаясь к до— и внесловесному, где только и возможен разговор о смысле существования, добре и зле, о видимом плане бытия и его неявном плане — наиглавнейшем, граничащем с безмерностью, бездной. А. Тавров родился в 1948 г. в Ростове-на-Дону. Окончил филологический факультет МГУ. Автор пятнадцати поэтических книг, в том числе «Ангел пинг-понговых мячиков» (2004), «Парусник Ахилл» (2005), «Самурай» (2007), «Проект Данте» (2014), «Плач по Блейку» (2018). Лауреат Большой премии «Московский наблюдатель» (2018) и Премии Андрея Белого (2019).
Возрастные ограничения: 16+
Год выхода издания: 2020
Издательство: Новое литературное обозрение
Серия: Новая поэзия
Бумажных страниц: 85
В этой серии
Cosmopolitan
18+
Цитаты12
ах птица ядром из моей груди
вылететь погоди
слева свернись в клубок, опрокинь потолок
еще раз меня роди
вылететь погоди
слева свернись в клубок, опрокинь потолок
еще раз меня роди
две цапли у холма стоят
вокруг летит Земля с Луной
и дева бьется и бормочет
о холоде и бедности а города
не слышат как она пророчит
рысак бежит и кличет кочет
о темный логос, о морщины мира!
везут вас в неразменном джипе
и бестолково птицы говорят и ангелы летают
каким-то непонятным веществом
и люди с трубками вместо лица
идут с кремлевского крыльца словно вода в песок
и кровь стучит ломая лоб в висок
и город в ночь простоволосый пробегал
а я искал двух цапель как эдип
меж мускулистым песни ладом
и вынутым конем, бегущим задом
среди горящих рук и мертвых лиц
и королевских птиц поющих по заборам
огнем и льдом…
вокруг летит Земля с Луной
и дева бьется и бормочет
о холоде и бедности а города
не слышат как она пророчит
рысак бежит и кличет кочет
о темный логос, о морщины мира!
везут вас в неразменном джипе
и бестолково птицы говорят и ангелы летают
каким-то непонятным веществом
и люди с трубками вместо лица
идут с кремлевского крыльца словно вода в песок
и кровь стучит ломая лоб в висок
и город в ночь простоволосый пробегал
а я искал двух цапель как эдип
меж мускулистым песни ладом
и вынутым конем, бегущим задом
среди горящих рук и мертвых лиц
и королевских птиц поющих по заборам
огнем и льдом…
так что же, в птице нет меня?
и движется она на перья опираясь,
а не на яблоко в моей груди,
невидимое полое и без краев,
откуда вышел я и вот вокруг него стою
и вижу холод осени и синий гребешок волны
и как летают в воздухе далекие живые
а мертвые идут тропой листа
и все вокруг как серебро подковы
что связана незримой дланью в узел
как связан в узел лебедь или геликон.
кузнечик не умрет студентка будет жить
всех воль людских всесильна простота
в которой им настало раствориться
шофер ведет меж желтых рощ машину
а ангел это разность мысли
с источником ее
рождающая суть смертельной ясности
и зажимая в кулаке ракушку,
я будто в геликон трублю про юность мира
и песня отзывается в моллюске тяжким сдвигом
океанической плиты
и движется она на перья опираясь,
а не на яблоко в моей груди,
невидимое полое и без краев,
откуда вышел я и вот вокруг него стою
и вижу холод осени и синий гребешок волны
и как летают в воздухе далекие живые
а мертвые идут тропой листа
и все вокруг как серебро подковы
что связана незримой дланью в узел
как связан в узел лебедь или геликон.
кузнечик не умрет студентка будет жить
всех воль людских всесильна простота
в которой им настало раствориться
шофер ведет меж желтых рощ машину
а ангел это разность мысли
с источником ее
рождающая суть смертельной ясности
и зажимая в кулаке ракушку,
я будто в геликон трублю про юность мира
и песня отзывается в моллюске тяжким сдвигом
океанической плиты
