Мы живем в мире разочарований; часто разбиваются те наши надежды, которыми мы больше всего дорожим и которые больше всего возвеличивают нашу душу.
Я решил, что если мой мир не может быть вашим, то ваш будет моим, и что никакие знатные гордецы не будут задирать носа перед вами, потому что я от них отвернусь.
— Напрасно он не вырезал его, прежде чем прийти сюда, раз он не умеет говорить тише, — с досадой сказал Монкс.— Так он ваш муж?
— Мой муж!— усмехнулась кастелянша.
часто вижу во сне небо и ангелов, и много добрых лиц, которых я никогда не вижу на яву.
Оливер одно мгновение смотрел на корчи сумасшедшего, за которого он принимал этого человека, а затем побежал в дом за помощью. Подождав, пока его унесли в гостинницу, он направился домой, торопясь изо всех сил, чтобы наверстать потерянное время, и с немалым удивлением и некоторым страхом раздумывая о странном поведении незнакомца.
Однако это приключение было им вскоре забыто, так как, когда он вернулся в коттэдж, то там оказалось вдоволь работы, чтобы вытеснить все размышления о себе.
— У вас блестящие виды на будущее, — твердым голосом ответила Роза.— Вас ждут все почести, каких в общественной жизни добиваются при таланте и сильных родственных связях. Но эти родственники надменны, а я не хочу вступать в ту среду, которая способна презирать мать, давшую мне жизнь. Я не хочу навлекать бесчестие или неудачи на сына той, которая так хорошо заместила мне эту мать. Говоря коротко, — тут молодая девушка отвернулась, так как временная твердость покидала ее:— на моем имени есть пятно, которое в свете принято распространять и на невиновных. Я не хочу переносить это пятно на другого. Пусть этот упрек буду нести я одна.
подозревать, что я из корысти воспользовалась вашей первой страстью и, как тяжелая гиря, привесилась ко всем вашим надеждам и планам. Я обязана перед вами и нашими родными не допустить, чтобы вы, в пылу великодушия, поставили такое препятствие своим успехам в общественной жизни.
— Если ваши чувства настроены одинаково с вашим чувством долга...— начал Гарри.
— НЕТ, не одинаково, — возразила Роза, густо покраснев.
— Так вы отвечаете на мою любовь?— сказал Гарри.— Скажите мне только это, Роза, и смягчите горечь моего разочарования!
— Если бы я могла сделать это, не причинив тем непоправимого вреда человеку, которого я люблю, то я...
Боже! что заставило его кровь подступить к сердцу, что лишило его голоса и власти движения? Там... там... у самого окна... как раз перед ним... так близко, что он мог бы достать рукой, стоял еврей, смотревший в комнату и встретившийся взглядом с ним! А рядом с евреем, нахмуренный и бледный от ярости или страха, или от того и другого, был тот самый человек, с которым он встретился у трактира!
То было мгновение, быстрый как молния проблеск. И вслед затем они оба исчезли. Но они узнали его и он их: и их лица так запечатлелись в его памяти, как будто они были высечены на камне и с самого рождения стояли перед его взором. Один момент он был прикован к месту; затем, выпрыгнув через окно в сад, громко позвал на помощь.
— Я этого не хотела сказать, — возразила Роза, заливаясь слезами.— Я желала бы только, чтобы вы уехали отсюда и предались снова высокому и благородному делу — делу достойному вас.
— Не может быть цели, более достойной меня — более достойной самого высокого существа — как старание завоевать сердце подобное вашему, — сказал молодой человек, взяв ее за руку.— Роза, моя дорогая Роза! Я уже годы люблю вас... Да, годы... И поддерживаю себя надеждой, что, пробившись к славе, я приду к вам и скажу, что я добивался этого ради вас — только! Я мечтаю в своих грезах наяву, как я в ту счастливую минуту напомню вам о многих безмолвных доказательствах юношеской любви, данных мною вам, и попрошу вашей руки во исполнение давнишнего безмолвного договора, заключенного между нами! Это время не настало; но теперь, не завоевав славы, не осуществив юной мечты, я предлагаю вам сердце, давно вам принадлежащее, и всю свою судьбу возлагаю на те слова, которыми вы встретите мое предложение.
— Вы всегда отличались добротой и благородством, — сказала Роза, преодолевая свое волнение.— Так как вы верите, что я не лишена сердца и чувства благодарности, то выслушайте мой ответ.
— Он заключается в том, что я могу попытаться заслужить вас, так ведь, дорогая Роза?
— Он заключается в том, что вы должны попытаться забыть меня, — ответила Роза.— Забыть меня не как вашего давнишнего и неизменного друга, но как предмет любви. Оглянитесь, посмотрите сколько сердец достойны завоевания. Доверьте тогда мне вашу новую любовь; во мне вы найдете самого верного, горячего и преданного друга.
Наступила пауза, в продолжении которой Роза, закрыв лицо рукой, дала волю своим слезам. Другую руку продолжал держать Гарри.
— А причины, Роза, — сказал он наконец тихим голосом:— причины вашего решения?
— Вы имеете право знать их, — ответила Роза.— Ничем вы не поколеблете моей решимости. Это — долг, который я исполню. Я обязана перед другими и перед собою это сделать.
— Перед собою?
— Да, Гарри. Я, одинокая девушка, бесприданница, с пятном на своем имени, обязана — перед собой — не давать вашим друзьям повода подо
Да чтоб ты сгнил!— яростно проскрежетал тот сквозь стиснутые зубы.— Если бы у меня хватило смелости сказать слово, я избавился бы от тебя в одну ночь. Проклятие на твою голову и черную чуму тебе в сердце, дьяволенок! Что тебе здесь надо?
Незнакомец потрясал кулаком, произнося эти несвязные слова. Он подошел к Оливеру, как бы намереваясь ударить его, но вдруг рухнул на землю, корчась в припадке и испуская изо рта пену.