Что читает Еврейский музей

Екатерина Сомова, личный ассистент исполнительного директора

Это точно лучшая книга из прочитанного за последние пару лет. Читается она непросто, по сути это журналистское расследование, и нужно время, чтобы осмыслить происходящее, и принять, что события книги происходят уже в 21 веке. Автор на примере своих героинь рассказывает, каково быть афганской женщиной: выходить замуж в 12 лет, бояться родить дочь, терпеть насилие и побои, скрывать свой пол и не иметь никаких прав. Книга помогла мне внимательнее посмотреть на отношение к девушкам на разных этапах жизни в нашем обществе — как многого от нас хотят, и какие препятствия надо "перепрыгивать", как легко стать "хорошей" девочкой и как трудно потом найти себя настоящую.

Кристина Малороссиянцева, event-менеджер

Роман уральского писателя Алексея Сальникова «Петровы в гриппе и вокруг него» вышел в 2016 году, но прочитала я его только в 2018. Помню, как бежала за ним в Фаланстер после новости о том, что один из моих любимых режиссеров Кирилл Серебренников снимет фильм по мотивам этой работы. Следующие несколько дней я помню смутно, потому что буквально утонула в книге. Все, что я делала — читала, читала, читала. А еще смеялась, плакала, удивлялась, волновалась и думала. Очень много думала. Пусть это звучит банально, но это роман о всех нас. О наших страхах, переживаниях, сомнениях, раздумьях. О наших отношениях с родителями, партнерами, друзьями, коллегами. И что не менее важно об отношениях с самими собой. Мы знакомимся с собой буквально в течение всей жизни, с удивлением обнаруживаем, какие паттерны поведения заложены в нас с самого детства (многие близкие вкладывали в него какие-то надежды, но кроме надежд вложили в него, видимо, какую-то нездоровую наследственность), какие события и встречи сформировали нас.

В жизни я достаточно рефлексивный человек, возможно, в том числе и поэтому меня так зацепили Петровы. Отдельно отмечу блестящий, ироничный, точный язык Алексея Сальникова. Роман поражает не только своим содержанием, но и формой — тропами, речевыми оборотами, построением самих предложений. Сейчас «Петровы в гриппе и вокруг него» — это уже вселенная (в ней даже есть мальчик, который выжил). В Гоголь-центре поставлен одноименный спектакль режиссера Антона Федорова, совсем скоро состоится премьера фильма Серебренникова. Но прочтение самой книги — совершенно другой опыт, о котором вы вряд ли пожалеете.

Антон Орешкин, менеджер по развитию книжной лавки:

Эту книгу мне подарил тайный Санта. Я так и не узнал, кто из сотрудников Еврейского музея и центра толерантности был им, но я безмерно ему благодарен. Книга эта завораживает и подчиняет волю. Из "Африканской книги" можно узнать как собирать маслята на Мадагаскаре, много ли было средневековых эфиопских поэтов, в каком городе живёт больше всего бегунов-олимпийских чемпионов, кто такие дети-духи окобайе, зачем делать вертикальные надрезы на щеках и ещё миллион вещей. И, конечно, хочется побывать во всех местах, которые упоминает Стесин, выучить язык ашанти-чви, а может быть и йоруба, и придумать исследование с ними связанное.
"Африканская книга" представляет многообразие и бесконечную притягательность африканских миров в очень интересном разрезе — это взгляд одновременно и пришельца-чужака, и, при этом, глубоко входящего в повседневную жизнь Африки практикующего врача и писателя,— одного человека, который благодаря своему таланту повествователя служит надежным перекидным мостом между такими оторванными друг от друга действительностями — европейскими и африканскими.

Оксана Сорокина, финансовый директор:

Очень познавательно и позитивно описано, как вести себя со своей собакой: как научиться ее понимать и помочь ей понять вас.

Полина Соколова, менеджер образовательного центра:

Читать книжки, которые обещают рассказать, как что-то сделать бывает сложно, потому что далеко не всегда мы готовы услышать, что нужно сделать для решения проблемы. Книга Фабер и Мазлиш для тех, кто понимает важность коммуникации и того, как именно мы формулируем фразы, обращенные к детям. Но это руководство не про манипуляцию словами, а про то, как быть честными с собой и с детьми и как научиться доверять друг другу. После прочтения задалась вопросом: может быть тот, кто благими намерениями выложил дорогу в ад, просто не умел разговаривать?

Ирина Пожидаева, ассистент главного куратора:

«Одноэтажная Америка» И. Ильфа и Е. Петрова — это лёгкий слог, добрый юмор, тонкая ирония, живописные описания пейзажей и точно схваченные портреты всех, кого авторам посчастливилось встретить в своей поездке по Штатам в 1936 году. Написанная в жанре путевых заметок, книга захватывает с первой страницы и не дает заскучать ни на минуту.

Ещё мне кажется, я выбрала для прочтения самое подходящее время — после возвращения из своего путешествия по США. Где-то наши с Ильфом и Петровым маршруты пересекались, что-то легло на мои свежие воспоминания, именно поэтому книга впечатлила, запомнилась и заняла место на полочке особенных. Удивительно, что с момента написания прошёл почти век, а много вещей остались неизменными (например, характер американцев) и большинство наблюдений до сих пор верны. И да, Америка всё ещё одноэтажная.

"Куда бы вы ни ушли, путешественник, на Север, на Юг или на Запад, в Нью-Йорк, в Нью-Орлеан или Нью-Джерси, — вы всюду увидите комфорт и бедность, нищету и богатство, которые, как две неразлучные сестры, стоят, взявшись за руки, у всех дорог и у всех мостов великой страны".

Арэль Гринберг, cотрудник Детского центра:

«Комната Джованни» — один из шедевров американского писателя Джеймса Болдуина. Эта книга о любви. О настоящей, романтической, но трагической любви. Книга о том, как мы делаем выбор, удаётся ли нам убежать от себя, а если удаётся, то какой ценой. Роман оставляет после себя много вопросов о нас самих. На мой взгляд одна из лучших книг!

Александра Борисова, контент-менеджер:

В детстве были такие книжки-ужастики: ты — главный герой и в конце страницы можешь принять решение, от которого будет зависеть дальнейшее развитие сюжета. Цель — дочитать до конца и не дать монстрам сожрать тебя. Текст в таких книжках был нелинейным, заставлял прыгать со станицы на страницу, оставлять десятки закладок — утомительно, но ощущение того, что все может измениться в любой момент, пьянило. Если бы тогда мне кто-то сказал, что это называется постмодернизмом, я бы обрадовалась: взрослые книжки, где автор все решает за читателя, раздражали и лишали воли.

Фаулз — он вот такой, как мои детские ужастики, только круче. Но рассказывать — бесполезно, нужно читать.

Полина Проскурина, диджитал-менеджер :

Это последняя книга, что затянула меня с начала и продержала внимание до конца (что очень удивило), мне посчастливилось читать ее в оригинале в университете. Средневековье, Англия и много историй самых разных людей, тайным образом пересекающихся по ходу повествования: любовь, дружба, борьба за престол, семейные неурядицы, самые разные неприятности жителей средневековой Англии, которые нам сейчас покажутся просто нелепыми. Но главное, что вело сквозь всю книгу — это строительство самого высокого готического собора Англии главным героем, мастером-самоучкой, чувствующим по-настоящему, что такое красота, и транслирующим это ощущение на фоне самых разных жизненных поворотов. По книге есть сериал :)

Александра Борисова, контент-менеджер:

Это самый большой, сложный и полярный в плане реакции критики на него роман Набокова. Некоторые из них, например, романист и большой поклонник Набокова Мартин Эмис, признавались, что с трудом дочитали книгу до конца. Другие отмечали, что нагромождение метафор, аллюзий, малопонятных даже лингвистам и литературоведам, и иных «ловушек», сквозь которые приходится пробираться читателю, чтобы обнаружить задумку мастера, делает книгу нечитаемой и убивает большую часть ее красоты.

Но красота эта неубиваема. Есть дурацкий каламбур: «Если бы мне хотелось чего-то простого, я полюбила бы карандаш». Так и с людьми, так и с этой книгой. Она — многослойный постмодернистский пирог, если хотите — волшебный сундучок фокусника с двойным дном, где под упаковкой скандально-эротического сюжета можно обнаружить не только виртуозное владение литературной техникой, но и философские медитации о природе времени, и энциклопедизм, который по плечу лишь идеальному, в жизни едва ли существующему знатоку литературы, живописи, философии, истории, ботаники, энтомологии и проч. «Ада» не вписывается ни в одну из рамок, ее герои — лучшее и одновременно худшее, что есть в нас самих, ее философия — удар по почкам, глубина, в которую страшно нырнуть. Но очень хотелось бы. «Истребить и забыть» эту книгу не удастся.

Антон Орешкин, менеджер по развитию Лавки:

Полный иронии и абсурда роман, в центре которого — литературный Петербург 20-х годов. Эпоха, когда в вихре времени были разрушены все высокие идеалы, а трагедия обернулась не более чем козлиной песнью (буквальный перевод слова «трагедия» с греческого). Казалось бы, в 1927–28-х годах такая книга в СССР была уже невозможна — тем интереснее знать, что она была издана в ту эпоху и ещё интереснее читать её 90 лет спустя.

Александра Гуляева, менеджер выставочного отдела:

Одна из любимых книг, к которым постоянно возвращаешься. Это роман-притча, роман-философия, роман-полотно. Читать книгу — все равно, что разглядывать картины итальянских живописцев, то вглядываясь в детали, то отдавая предпочтение общему плану, словно погружаясь в происходящее там. В романе есть замечательный сюжет — волшебное кружево из хитро переплетающихся жизненных линий героев, случайно (но это не точно!) объединенных маленькой таверной «Альмайер». Но и это не самое главное. Важно видеть, слышать, ощущать прекрасную мелодику, которой пропитан, как соленым воздухом моря, текст. Потому что море здесь самый главный персонаж, герои взаимодействуют с ним, меряют морем себя и других через него. Кто-то пытается найти пределы моря, кто-то рисует море им же, его наблюдают, слушают, им лечатся, к нему возвращаются и от него исчезают. Каждый раз, читая книгу, чувствуешь себя немного каждым из ее героев, а когда книга заканчивается, в ушах продолжает звучать шелест волн, а в душе есть удивительное ощущение, что во что бы то ни стало, все у нас с вами будет хорошо.

Антон Орешкин, менеджер по развитию книжной лавки

Я прочитал книгу бывшего сотрудника Еврейского музея Роберта Гараева "Слово пацана". Книга эта писалась в том числе и в стенах нашего музея.
Главное её достоинство — трепетное сохранение прямой речи людей, которые не привыкли давать интервью, людей, так или иначе причастных к "казанскому феномену", разгулу группировок в Татарстане в 70-х-00-х годах. Текст скомпонован по принципу документального кино: последовательная перекличка героев на разные, как сугубо бытовые, так и экзистенциальные темы,не только описывает скрытые от обывателя подробности жизни "группировщика", но, прежде всего, лучше позволяет понять сложное и переломное для страны время: как отсутствие "социальных лифтов" влияет на молодое поколение и какое "государство" способны создать подростки, не имея поддержки от государства настоящего. Несмотря на тяжёлый и сложный материал, книга читается очень легко, потому что понимание психологии определённой эпохи всегда приносит облегчение.

Маргарита Синельникова, менеджер книжной лавки

Когда я её купила, я стояла и думала «Что сейчас произошло? Зачем? Я же терпеть не могу такие книги». Странная компульсивная покупка в последний час работы книжной ярмарки, ну, с кем не бывает. Но книга меня потрясла, потрясла тем, как интересно оказалось ее читать. Суждения автора порой слишком категоричны, что не может не отталкивать, но какая разница, если ты все равно соглашаешься с ними. Социологическое исследование в этой работе превращается в личное переживание о том, что, выбрав свободу быть собой и быть с собой, вооружившись установкой на осознанность, самодостаточность и не(со)зависимость, мы, как всегда, многое упустили из виду и в итоге загнали себя в новую несвободу. Полина Аронсон объясняет, что нам не должно быть стыдно любить и привязываться. Эти тексты будто бы обнимают тебя, когда ты думаешь, что раз твоё сердце способно разбиться от действий другого человека, значит с тобой что-то не так. Нет, напоминают они, чувствовать — это нормально, никого не слушай. Книга вышла в 2020 году и содержит много свежих данных, например, о том, как и почему различаются «характеры» голосовых помощников Алисы и Сири, о том, как нас обманывают алгоритмы Тиндера, создавая совсем не случайные мэтчи, и о том, как повлиял карантин на формирование близких эмоциональных контактов. Удивительным образом описанное Полиной Аронсон одновременно и пугает и обнадёживает. История об антиупотии, в которой мы уже живем, преподнесена так, что оказалась лично для меня той самой маленькой книжечкой спокойствия.

Полина Соколова, менеджер образовательного отдела:

Нил стал популярен благодаря поэме, посвященной его обсессивно-компульсивному расстройству. Наверное, когда ты знаешь, что твой мозг может тебе врать, легче признавать свою противоречивость. Сборником «Our Numbered Days» я пытаюсь научиться признавать свою. Рекомендовано к прочтению всем тем, кому нравится spoken word poetry и читать про любовь, которая закончилась.

Азиза Тахирова, менеджер проектов Центра толерантности

“Не суди книгу по обложке,” — важные слова, которые с детства тебе повторяют все. Согласитесь, что бывают случаи, когда обложка принципиально важна.
Со мной так было, когда я искала мемуары Георгия Данелии. “Талер Параджанова” должен быть и все. Мне очень нравится легенда, связанная с ним: в тюрьме Сергей Параджанов собирал крышки из фольги, складывал их друг на друга и делал на них гравировку (часто это были портреты). Один такой медальон он подарил Тонино Гуэрра. Тонино отлил подарок друга в серебре и уже серебряный медальон подарил другому великому итальянцу — Федерико Феллини.
Так появился приз “Амаркорд”, учреждённый Федерико Феллини и Тонино Гуэрра. Его вручали на кинофестивале в Римини — городе, в котором они выросли. И у Георгия Николаевича был такой медальон.
Этот случай описан в одной из книг трилогии, а также в них рассказаны еще сотни других историй — грустных, веселых, трогательных… Воспоминания режиссера уносят читателя по волнам памяти в далекие времена, когда все было по-другому, но люди, как и во все времена, искренне дружили, по настоящему любили, знали, что “тостуемый пьет до дна”, снимали великое кино и старались поступать по совести. Может быть, “кот ушел, а улыбка осталась”! И за это большое спасибо!