Ночью прочитал две повести Александры Коллонтай.
— Действительно ли изменились отношения между полами после революции, как пишет Коллонтай?
— Нет. Большинство молодежи идей Коллонтай не разделяет. Сегодня можно говорить о трех направлениях. С одной стороны — Александра Коллонтай, которая признаёт неограниченную сексуальную свободу, с другой — Смидович, которая требует от учащейся молодежи аскезы, а между ними Семашко.
Мы говорим о том, что в Европе рабочий-социалист на собраниях выступает за права женщин, а дома относится к жене и детям как тиран-мещанин.
Когда речь заходит о восточных губерниях России, родившаяся на Кавказе гражданка рассказывает, насколько примитивно трактуются задачи Советов в некоторых горных деревнях. Например, горцы считают, что держаться вместе нужно не только в социальных вопросах, но и если надо помочь товарищу похитить женщину. Коммунисты из Москвы пытались втолковать им, что такое поведение с коммунизмом несовместимо, что они грубо нарушают обязанности членов советского общества. А те лишь удивленно смотрели в ответ.
Муж и жена, оба коммунисты, приехали с севера агитаторами на Кавказ. Через два дня женщина пропала. Муж обратился в милицию и потребовал разыскать ее, невзирая на уговоры кавказских друзей. Несколько дней спустя ему передали письмо и коробочку с женским пальцем. В письме написано: «Жену не ищи. Иначе долго не проживет. Не будешь искать — всё у нее будет хорошо».
Правдива эта история или нет, она лишь симптом того, насколько глубоко укоренены и живучи восточные традиции, несмотря на все социалистические учения, требующие равенства и свободы для женщин.
Утро.
Нервы напряжены.
Русская граница, первый красный флаг.
Наконец-то!
Чувства переполняют! И вместе с тем боязно: что тебя ждет? Но опасения рассеивает простая мысль: ты в первой социалистической стране. На границе, наполовину занесенной снегом, — одинокий вагон. Прошу перевести надпись — «Читальня».
Ниже, криво:
Знание — сила!
Все на борьбу с безграмотностью!
За технику!
За культуру!
За мир!
За братство!
За свободу!
Пролетарии всех стран, объединяйтесь!
Поезд останавливается на русской пограничной станции Себеж. Снова отмечаю чистоту и порядок. Таможенники дружелюбны, без намека на подлые уловки, которые приписывают им в европейских газетах и книгах. Они лезут в чемоданы так, как всегда лезут в чемоданы таможенники, профессия обязывает. Однако предсказания русских эмигрантов из Берлина не сбываются — книги не просматривают, письма не читают, одежду не прощупывают, и мне не приходится раздеваться. Здесь к путешественникам относятся едва ли не доброжелательнее, чем на немецкой границе.
Весь день и всю ночь стучат колеса по русским равнинам. Одна деревня сменяется другой такой же, одно поле — другим, один лес — следующим. Мучительное и бесконечное однообразие! Смотри в окно и ни о чем не думай. Растворись в пейзаже, пусть чувства устремятся к земле и небу, напитайся кровью этой чужой земли. Только так ты сможешь постичь великое искусство Достоевского, Толстого, Гоголя.
