есть горе, как не упорный акт переделки себя? В чем его трудность, как не в насильственной необходимости сформироваться заново?
Теперь с некоторым удивлением и даже грустью я понимаю, что люди, особенно «неверующие» и не соблюдающие традиционные ритуалы, скорбят в самых неожиданных и даже странных местах. Все мы примерно представляем себе, что бывает, когда умирают наши близкие, однако наши представления зачастую оказываются неверными — по меньшей мере неполными, — ибо каждый скорбит по-своему, а следовательно, по-своему переживает утрат
Такие проявления солидарности перекликаются с правилом, давно известным ученым-натуралистам и коренным ботаникам, — на протяжении многих сотен тысячелетий отдельные виды способны существовать только в согласии с другими живыми организмами, в разноголосице симбиоза и активного дарения.