Обещаемся не отпускать глаза, когда нас встретят с насмешкой те, кого мы любим. (И те, кому мы вчера верили, или ещё сегодня утром.) Нет! Мы примем их насмешку в тихие, ясные, широко раскрытые наши глаза и будем её носить на груди нашей, как орден, не скрывая.
Это насмешка того, кому я хочу счастья…
– Не быть тебе угретым, поэт, – хотя бы имел два теплых одеяла, тьму знакомых и семь теток, не быть, не быть тебе ни сытым, ни угретым.
Я боюсь за тебя. Слишком ты сродни пушистому ростку земляники, вылезающему из земли. И неспроста ты целуешь котят между ушками.
Мне это неинтересно знать. Для меня важно знать одно:
Бежал осленок, и им никто не правил – на нем сидел принц, а в глазах он нес Весну.