Так значит, это не игра. В конце кому-то предстоит умереть. Умрет тот юноша, каким он был еще с утра. На смену ему родится ревностный католик, антисемит, гомофоб, испанский националист, словом, худший человек из двух, уживавшихся в нем одном.
Искусство и сны сопровождают нас не потому, что способны менять положение дел, а потому, что могут останавливать течение мира.
Но все это известно нам, живущим в мире, где прошлое и настоящее одновременны, а История пишется, чтобы мы думали, будто A ведет к B и потому не лишено смысла. Мир без богов есть Мир-в-Истории — и в историях, вроде той, что я сейчас рассказываю: они утешают нас своей упорядоченностью.