Благочестие, справедливость, мужество и другие добродетели не могут быть реализованы случайно, то есть не ведая как. Для того, чтобы быть добродетельным в каком угодно смысле, то есть настоящим гражданином и человеком, нужно предварительно научиться отдавать себе отчет в содержании соответствующего нравственного понятия, разобраться для самого себя и отчетливо понимать, чтó такое мужество, чтó такое благочестие, чтó такое справедливость и т. д. В этом отношении Аристотель оказывается оппонентом Сократа. Если для Сократа жизнь разумная и жизнь нравственная полностью совпадают, то с точки зрения Аристотеля эти вещи следует различать: одни добродетели — сугубо нравственные, другие — интеллектуальные.
По Аристотелю, нравственным добродетелям невозможно обучиться. Выучить, что значит быть хорошим и плохим, и с этим знанием идти дальше по жизни в принципе невозможно. Можно привыкнуть быть хорошим, нравственным в том или ином смысле — то есть человек становится нравственным через прививание добрых и правильных привычек [7]. Но возникает вопрос: откуда возникают подобные привычки? Как пишет Аристотель, за воспитание нравственных граждан отвечает полис. И здесь важно помнить, что с точки зрения классической античной политической теории государство — это не совокупность институтов власти, не какая-то территория, ограниченная законом. Государство — это совокупность граждан, связанных между собой.
По Аристотелю, невозможно дать позитивное и надежное определение ни одной нравственной добродетели, то есть невозможно сказать, чем является та или иная добродетель — справедливость или мужество — в окончательном смысле слова. Но, тем не менее, можно указать, чем она точно не является — через противопоставление двум порочным крайностям, серединой между которыми будет та или иная нравственная добродетель